Повелитель Человечества - Страница 91

Что сделало её полезной, что сделало её сильной, а также чужой для собственной расы.

Точно также прошлый опыт подсказывал ей, что ослепительное величие и изумление, которые остальные испытывали вблизи Золотого Трона, полностью отсутствовали для Керии и других Сестёр. Она видела человека на троне, ни больше, ни меньше. Никакого сияющего ореола. Никакой психической короны.

Она предпочла бы невежество величию. Лучше всё чувствовать и почти ничего не видеть, чем смотреть на неприкрытую правду: Император на троне был просто охваченным болью человеком, ничто не скрывало Его страдания, Его рот был открыт в безмолвном крике. Муки, которые Он терпел ради расы, покрыли морщинами Его нестареющее лицо, сумев оставить отпечаток времени.

Иногда Его измученное лицо дёргалось в тихом рычании. Пальцы сжимались. Золотой ботинок легко бил о металл трона. Раньше Керия надеялась, что такие движения предвещали пробуждение Императора. Теперь она знала лучше.

Сестра положила руку в перчатке на первую капсулу. Мужчина спал, сложив на груди связанные в запястьях руки в мрачном подражании королям-фараонам Гипта. Саркофаг слегка покачивался от осторожного прикосновения Керии, пока она направляла его к стене. Татуировка аквилы на её лице внезапно зачесалась. Не то что бы она верила в приметы.

Все глаза теперь смотрели на неё, как учёных, так и сервиторов. Несколько последних двинулись вперёд, исполнить свои обязанности, но Керия жестом остановила их.

“Это должна быть я”, – подумала она. Первого из хора поместит на место Сестра Тишины. Керия Касрин не станет в самый последний момент уклоняться от своего тяжёлого долга.

Суспензоры сделали капсулу почти невесомой, и Керия легко вскинула её на плечо, несмотря на громоздкий размер. Она поднялась по ступеням ожидавших её металлических лесов, ощущая внимательные взгляды каждого живого существа в огромном зале, всего лишь с одним исключением. Император на Своём далёком троне не обращал на неё вообще никакого внимания. Он сражался в Своих войнах.

Разъём в стене представлял собой двухметровую неровную колыбель схем и тёмного металла. Керия подтолкнула парящую капсулу в углубление, чувствуя, как замки с задней стороны саркофага закрываются и соединяют его с колыбелью. Затем пришла очередь цепей. Она обернула их вокруг специальных крюков из полированной стали, зафиксировав саркофаг на месте. Рядом словно лианы джунглей свисали кабели с питательными веществами и катетеры, она подключила их один за другим и крепко защёлкнула.

Когда Керия подсоединила последний, раздался мелодичный звон. “Подготовлено”, прочитала она руну на высоком готике на внешнем экране.

Керия набрала тридцатизначный код на клавиатуре, настроив саркофаг получать энергию от оборудования колыбели. Суспензоры резко отключились – и саркофаг слегка закачался, привязанный к колыбели зафиксированными кабелями и обёрнутыми цепями.

Мужчина внутри пошевелился, когда прошёл вызванный снотворным сон.

Он открыл глаза. Юноша, которого забрали с родной планеты и сказали, что обучат на астропата, проснулся и стал осматриваться внутри капсулы мутными ото сна и медикаментов глазами. Он встретил внимательный взгляд Керии сквозь прозрачную панель.

Что бы он ни попытался сказать, это осталось в звуконепроницаемой утробе саркофага. Керия смотрела на него, наблюдая, как усталость сделала его слова нечленораздельными, лишив любой надежды прочитать по губам.

– Сестра? – позвал один из красных жрецов внизу. Группа Сестёр и техноадептов смотрели на неё с неприятным вниманием.

Она отвернулась от погребённого человека в последний раз и спустилась по лестнице.

Керии даже не пришлось прибегать к помощи жестов. Простого кивка оказалось достаточно, чтобы сотни сервиторов, возглавляемые рассредоточившимися Сёстрами и марсианскими союзниками, приступили к работе.

Она стояла в самом центре тронного зала Императора и наблюдала, как девятьсот девяносто девять других контейнеров поднимали вдоль изгибавшихся стен. На завершение процесса потребуется несколько часов, и в конце все капсулы из тёмного металла будут направлены непосредственно на сам Золотой Трон.

Она не желала думать о том, что на каждую активную капсулу внутри колыбели, оставались пустыми ещё девять гнёзд.

Зефон считал изгнание из легиона самым позорным моментом в своей жизни. Оно стало нежданным поворотным моментом после более чем века верной и умелой службы. И всё же оставаясь среди небоевого персонала в Невозможном городе, он чувствовал ничуть не меньшее унижение.

– Вы не можете сражаться. – Прямо и без обиняков сказал Диоклетиан. – Вы будете бесполезным.

– Я потратил несколько дней, чтобы добраться сюда, – не соглашался Зефон. Турели башни очистили небеса, предоставив короткую передышку имперцам, которые использовали Шпиль бога в качестве штаба. Рыцари дома Виридион шагали мимо Кровавого Ангела и кустодия, направляясь через внутренний двор под аккомпанемент металлического хора протестующих суставов, чтобы присоединиться к войне. Кровавый Ангел бросил на них быстрый взгляд.

– Вы согласились пойти со мной в паутину, – ответил Диоклетиан. – И вы здесь. Я никогда не обещал, что вы будете сражаться, Кровавый Ангел.

– Если я не могу сражаться, зачем я вообще здесь?

– Ваше понимание мелочей меня не волнует, Вестник скорби. – Диоклетиан закрепил шлем. – Прощайте, Зефон.

И с этим он уехал на борту гравитационного “Налётчика”. Рампа с лязгом захлопнулась, подчеркнув окончание разговора.